бальзаматор

Навеяло после прочтения в нашей рекламе следующего объявления : Сразу честно признаюсь - не моё , но тем не менее - прошу извинить за присутствующую ненормативную лексику Похоронное агентство «Лунный свет» Вместе с летом закончился и бизнес. Из маленького кукурузного олигарха я превратился в ничтожного продавца сладкой ваты в опустевшем луна-парке. В этой безденежной осени поездки на такси в поле и обратно вспоминались с особым раздражением. Хорошо, я тогда не догадался покупать кукурузку у сторожа, а крал её безвозмездно. Большая бабушкина выварка, загруженная до краев переспевшими желтыми початками, приносила до пятидесяти долларов в день и располагала к мотовству. И то ли бабуля закипятила своё токсичное бельишко вместе с продукцией, то ли крысиным ядом сослепу посолила, но сотенку любителей солнечных ванн и вареных злаков я потравил. Они, когда просрались в инфекционке, сдружившись на почве массового поноса, так сразу на пляже меня и изловили. Где незамедлительно ввалили пизды. Атхуярили на совесть, так, что я даже «ку-ку» сказать не мог. Пришлось менять профиль. Сладкая вата продавалась из рук вон плохо. К тому же, почти ежедневно меня кусали разнообразные насекомые: то пчелы, то шершни, то участковый. Последняя тварь высасывала из меня кровь, откусывая от пирога прибыли, как минимум, половину, «за крышу». В довершении ко всему, приходилось покупать сахар и прочие расходники. А это уже ни в какие ворота… Но, как говаривал один мой знакомый баптист-спекулянт, разорившийся дотла, «с моими способностями в торговле выше среднего» без работы я не остался. Подался на кладбище: там, как известно, мертвых сезонов не бывает. Оказалось, что все должности, включая младшего помощника могильщика, заняты, передаются только из рук в руки или по наследству. Я прошароебился по окрестным похоронным бюро, крематориям и колумбариям и заземлился в тринадцатой по счету конторе с романтичным названием «Лунный свет». Им, видите ли, потребовался рекламный агент для раскрутки. Нанимался агентом, а получился «прислуга за всё» - принеси гроб, вынеси мусор, не трогай никого руками… Наконец, стажировка закончилась, и меня послали в город с напутствиями: «ищи клиента и обрящешь зарплату» и «без трупа не возвращайся». А я ведь нихуя не детектив, чтоб покойников на улицах выискивать. Пару кварталов пробежал, в окна позаглядывал – нет нихуя. Знакомых и родственников обзвонил, не помер ли кто. Как назло, никого. Решил флаеры рекламные напечатать хотя бы. Соседа-дрочилу напряг, и он мне в черно-белых готичных цветах гроб нарисовал и вставил в герб СССР, вместо серпа и молота, в фотошопе. А я надписями снабдил соответствующими: «Похоронное агентство «Лунный свет». Добро пожаловать! Вашим похоронам будут завидовать все! Приведи друга и получи пять процентов скидки на погребение и аксессуары». Внизу приписал: «Предъявитель сего является участником розыгрыша престижного гроба «Дубовик». Для особо хитровыебанных шаровиков поставил сноску: «Флаер действителен только при наличии покойника». Телефон, адрес. Несмотря на стильный дизайн и зазывающие надписи, многие потенциальные обладатели «Дубовика» рекламный проспект выкидывали сразу после вручения, не особо стесняясь моего присутствия. Однако, реклама свое дело сделала: через пару дней случилась первая поклевка. Убитая горем дама рыдала в трубку: – Я бы хотела похоронить…Подешевле…Почём у вас? У нас свой гроб, крест и оградка… Трудовик он был…Золотые ру-у-у-ки-и-и-и… – У нас со своим нельзя, – спиздел я на всякий случай, а она тут же трубку повесила. Видно, не я первый её с набором «Запасливый плотник» на хуй послал. И как обрубило – ни звоночка. Я уже и возле городского морга дежурить начал. Пару штук флаеров даже в мешки к усопшим сунул. Эффекта ноль. Пришлось пойти на крайние меры – потратиться на представительские расходы. Бутылка водки, три хризантемы, кладбищенские, правда, тархун и 450 грамм докторской колбасы, – всё, что мне потребовалось для знакомства, соблазнения и ебли медсестры Зойки, лет тридцати пяти, из морга на предмет доступа к клиентской базе. Сношались, понятное дело, на её территории в ночную смену, без отрыва от производства. В мертвой тишине только хрустящие за обоями тараканы были живыми свидетелями нашей вялой страсти. «Грустно всё это», – подумал я, глядя на средней поебанности, перезревшие телеса, раскорячившиеся раком на обшарпанном казенном столе, и, плюнув на очко, засадил ей в жопу без прилюдий. Сразу веселей стало. Роковая женщина завизжала истерически и нырнула со стола, как пингвин, только не в море, а на пол. Удивительно, в такие годы и такая анальная безграмотность и близорукость! А ещё в медицинском учреждении работает! Полная контора пидарасов всяких, а она еблом в грязь, точнее, об кафель… Эх, теперь, конечно, поздно объяснять, что, если б расслабилась, то и удовольствие бы получила. А так, полено однодупловое, получай только перелом носа… Спиздел, что не нарочно я ей в зад въехал, а от нарушения координации и кривочления врожденного. Кровь остановили кое-как, пятачину замотали, йодом прижгли и дальше пить сели. Я сбегал за второй, и Зойка разоткровенничалась: – Есть у меня один клиент мошновый для тебя. Патологоанатом наш бывший, Петр Васильевич Стропило. Пятнадцать лет за расчлененку сидел. Уважаемый человек. Увлекся на вскрытии и санитара вскрыл случайно. – Как? – А так. Семеныч, санитар наш, после ночной принял наркоза лишку, подумал, что он уже дома, разделся и на разделочный столик, вместо кровати, улёгся. Ну, а Стропило тоже с бодуна был… – Да мне хоть Чекатилло, лишь бы человек был хороший. – Но есть одна деталь. Он так долго сидел, что завещал похоронить себя сидя. «Спасибо, идите на хуй», – подумал я и засобирался домой. – Цена вопроса – пять косых. Зелени, естественно. – Надо с хозяйкой согласовать. Утром я перезвонил в агентство. – Дебил, – сказала шефиня, неприятная старая жидовка, с юмором, черным, как грязь, – Себя сидя похорони! Замуруй в стене нахуй! – и бросила трубку. Я терпеливо перенабрал и сообщил сумму вознаграждения. Динора Моисеевна думала долго, секунды полторы, но, в конце концов, согласилась. По специальному заказу агентства изготовили крышку с надстройкой. Красавец-гроб невыносимо блестел на солнце и издали походил на лакированную подводную лодку. Организаторы постарались на славу: румяный покойник, утопая в цветах, восседал в новом костюме-тройке, как живой. Скорбящие беспрепятственно жали Петра Васильевича в объятьях, будто провожали в армию. Стенания и слезы были столь многочисленны и обильны, что становилось как-то неловко от невозмутимости виновника торжества. Вокруг начала собираться любопытная публика. На лицах блуждали улыбки. После церемонии прощания во дворе, процессия выдвинулась на кладбище. Тут я всегда чувствовал себя таким живчиком! Меня послали проверить все ли готово возле последнего пристанища клиента, и я, резво обгоняя колонну, ломанулся вприпрыжку выполнять поручение. Но на моем пути попалась яма, метра два в длину, которую я решил преодолеть на чистом энтузиазме. Разбег, толчок, прыжок, пиздец! Недолет. Точнее, до противоположного края я долетел, но только лицом и, уебавшись лбом об насыпь, рухнул на дно ямы, которая оказалась недокопаной могилкой. С этого момента все и началось. Шестеро несунов, с трагическими еблетами проходившие мимо меня с гробом, вдруг начали давиться смехом. Я еще во дворе заметил, что эти циники, равнодушные к чужому горю, и до этого еле сдерживались, чтобы не заржать с такого веселого клиента. А увидев мою чумазую, обиженную заточку, в ахуе выглядывающую из окопа, с немым вопросом глазах: «Какая сука забыла на краю ямы лопату?», остановиться уже не могли. Красные от натуги, они поставили покойного на землю напротив меня и рыдали от смеха. За ними начали посмеиваться морально неустойчивая молодежь и скорбящие среднего возраста. Вскоре массовая истерика охватила родных и близких. Такого хохота на этом кладбище не слышали даже старожилы. Не смешно было только мне и Петру Васильевичу. Но вот мимо понесли какого-то старичка, у которого случился сердечный приступ. Несущие уссыкались и пытались позвонить в скорую. – Але, скорая? Ы-ы-ы…У нас тут человек умирает! Гы-гы-гы…Ой, не могу. Где? Уже на кладбище! Аааааа, бляяяя…Га-га-га… Смех стал еще громче. Торжественные похороны сорвались. На следующий день Динора Моисеевна уволила меня в очень грубых выражениях. Даже вспоминать не хочется. А через неделю её партией китайских гробов завалило насмерть, и агентство закрылось. Теперь, думаю, в пожарники податься, там хоть работа не такая опасная. (с)

ссылка

Всевышний видит - не хотел ! ( но нужно бить врага его же оружием(с) ) Отсюда и далее - прошу ув.Горкома вынести свой вердикт по поводу (https://www.prof-ritual.ru/forum/index.php/topic/6665-sanitari-k-bareru-2/page__view__findpost__p__38879 )и https://www.prof-ritual.ru/forum/index.php/topic/6665-sanitari-k-bareru-2/page__view__findpost__p__38844Как это соответствует

Если вы умерли, то соблюдайте правила... 1. Лежите, не подавая признаков жизни. Было бы не плохо умереть в приличной позе, но это уж как повезёт. 2. Hе принимайте близко к сердцу горе родственников. Вполне возможно, что их горе - обычная неадекватная реакция на их радость. 3. Отнеситесь философски к тому факту, что вас уронят с носилок пьяные санитары, а в морге потащат за ноги по полу, так как сломалась каталка. 4. Hи в коем случае не снимайте с ноги бирку и следите, чтобы её не подменили, в морге всякое случается. Потеряв бирку, вы можете оказаться в тесном, наспех сколоченном гробу, а не в том более или менее приличном, в котором вас видели родные. 5. Hе устраивайте в морге сцены с криками: 'Я же живой!', 'Что всё это значит?!', 'Как я тут оказался?!'. Раз оказались, значит, так и надо. 6. Вернувшись домой в гробу, не вздумайте сразу сесть к телевизору смотреть футбол. Сначала дождитесь, пока все улягутся, и напейтесь чаю на кухне. Покойник перед телевизором с чашкой в руке - это уж слишком. 7. Ложась назад в гроб, прихватите с собой ломик. Да и пачка сигарет не помешает. Любителям чтения стоит взять с собой книгу О.Чернокошкина 'Живой среди мёртвых', которая позволит скоротать время до конца похорон. 8. Hе шевелитесь в гробу при выносе тела, не выскакивайте из него, чтобы помочь спустить гроб по лестнице ? справятся сами. Hе хватайте женщин за разные места. Для покойника это не солидно. 9. Помните, что вылезать из могилы на прогулки можно только с полуночи. Первые ночи не уходите далеко от могилы, чтобы не заблудиться среди незнакомых крестов и памятников. Постарайтесь вернуться на место до первого крика могильщика. 10. Если вы всё-таки заблудились, оставайтесь на месте до рассвета. В шесть утра займите очередь перед администрацией кладбища. Вас, конечно, оштрафуют за нарушения правил внутреннего распорядка, но могилу найти помогут, может быть, даже в тот же день. 11. Hикогда не гуляйте по главной аллее. Hа любом кладбище это традиционное место гонок гробов на колёсиках. 12. Hе преследуйте одиноких прохожих. Hападайте на них неожиданно, выскакивая из-под кустов или из-под земли. 13. Время от времени наведывайтесь к родственникам и знакомым, заглядывайте к ним в окна. Это поможет им не забывать вас.

Доктор вручает выписывающемуся из больницы счет. Выздоровевший возмущается: "Отчего так много-то?" Доктор объясняет: "Вы даже не представляете, чего мне стоило побороть соблазн довести ваш интереснейший случай до вскрытия".

- Ну как я, доктор? - Ничего... завтра выпишем. Позвоните жене, чтобы приехала. - Нет, доктор, не надо её беспокоить. - Как не надо? А кто же тело заберёт?! Дождливый октябрьский день. Ваганьковское кладбище. Тишина. Пьяный гравёрных дел мастер неторопливо выбивает на свежеустановленной могильной плите: Петров Петр Петрович - родился-скончался, и т.д.. За его спиной две печальные бабушки, родственницы усопшего, контролируют процесс. Спрашивают: - Молодой человек, а можно снизу маленькими буковками приписать: "Любимому Петеньке от любящих сестры и тёти"? - Да мне по хрeну, хоть с "С Новым годом"!!! Мальчик загадал желание:чтобы каждый день у него было день рождения. через пару месяцев он умер..... Especially 4 commandante 02 & Ludoed : Похороны. Родственники плачут, венки, цветы, все как положено. Все уже простились с покойником, к гробу подходит могильщик. Нагибается он над гробом, смотрит, а у покойника из кармана деньги торчат. Могильщик осмотрелся и потихоньку эти деньги к себе потянул. Покойник схватил его за руку и тычет в нос удостоверение: - Налоговая инспекция, это было контрольное захоронение. - У тебя своя работа, а у меня своя, - сказал могильщик, заколачивая крышку гроба.

Идут два пацаненка. Один другого спрашивает: - Знаешь, чем менты от козлов отличаются? Сзади шел милиционер, услышал, схватил его за ухо и грозно спрашивает: - Ну-у-у, Ч Е М ???!!! Пацан испуганно: - Ничем, дяденька, ничем!!!

В принципе - для таких случаев (нахождение дыр в Законе) я и плачу своему юристу жалование

" Для того , чтобы достать что-то из кармана , в него нужно в начале что-то покласть ! " (с)

"В каждой избушке - свои погремушки ! " До коньяка был ром ( под него и пошли лаваши ) , а 15 летний коньяк пился под такую непритизательную закуску только из тех соображений , что при ночной температуре в 30 градусов ( да ещё с утра садиться за руль ). Да и встреча произошла спонтанно : если бы знать заранее - подобрал бы что нибудь более подходящее для такого случая , из своего (не совсем винного) погребка :drink2:

Обсуждать действия модератора не в моих правилах , но хотелось бы внести некоторые поправки - 1. postnext.com никогда не был сайтом порнографической направленности . 2. "на грани фола" вся наша жизнь , ну а тем более - работа ...

Картинка удалена - она, что называется, "на грани фола". К тому же взята с сайта порнографической направленности. Бальзаматор, плиз, больше так не делайте...

Разговор бабок в поликлинике. -Я боюсь проснуться в гробу. Поэтому велела себя кремировать. -...а в печке проснуться ты не боишься?...

С 90- х ( а особенно : с их начала - стоько воды ( да и не только воды ) утекло ... Прогресс - не стоит на месте !

Для такой информации - имеется закрытая часть форума ! ( другое дело , что все "предъявы" ( личного характера ) - лучше кидать в личеу !

Поплавок нагло дремал, демонстрируя полную солидарность с уснувшим под мягким солнцем ветерком. Рыба, чуя опасность, обходила крючок стороной, предпочитая обшаривать скудные заросли речной травы подальше от берега. Тишина вокруг была непроницаемой, словно мир набили ленивой, дрожащей как призрачное желе, прозрачной ватой. «Наверно, на червя можно было бы что-нибудь поймать. Не то, что на пустой крючок», - грустно подумала Смерть, неспешно и без всякого смысла подергивая удочку. Увы, ловля на червяка для нее была абсолютно невозможна. Любая живность, оказавшись в руке Смерти, вела себя так, как и должна была вести себя в руке смерти – умирала мгновенно и безропотно. Смерть попыталась в очередной раз представить резкий нырок поплавка, упругое сопротивление попавшейся добычи, радость удавшейся рыбалки… Впрочем, рыба сама по себе была не интересна. Покой – вот что было по-настоящему важно. Редкие минуты покоя, безмятежности – это больше всего понравилось Смерти в единственном разумном, как ей казалось, изобретении человечества. Пожалуй, она и сама не смогла бы вспомнить, когда впервые удосужилась провести выходной у реки, - помнила лишь, что крючок был костяной, - но занятие это неожиданно понравилось, принеся настоящий отдых от постоянных хлопот. Сегодня долго половить рыбку не удастся. До начала работы осталось чуть меньше часа из двух, доставшихся ей совершенно случайно. Видимо, сегодняшняя лень в природе способствовала перерыву в убийствах, несчастных случаях и прочих сверхурочных мероприятиях. За спиной послышались шаги. Смерть быстро оглядела себя. Все в порядке, для всех она сейчас – обычная темноволосая девушка в белой футболке и джинсовых шортах с бахромой. - Не помешаю? – послышался сзади негромкий, спокойный голос. Смерть обернулась. Мужчина. Лет шестидесяти. «Шестьдесят четыре без малого» - тут же поправилась Смерть автоматически. - Простите великодушно, барышня, но я всегда на этом месте ловлю, – улыбнулся подошедший. - Ничего, если сегодня мы вместе порыбачим? - Пожалуйста. Мне все равно уходить скоро. - Как улов? – поинтересовался мужчина, неспешно разматывая удочку. - Не клюет, - коротко сказала Смерть. - Не может быть! Здесь всегда хороший клев. Вы на что ловите? - На хлеб, - ответила Смерть, вытаскивая из воды голый крючок. – Опять без толку съели! – притворно возмутилась она. - Нет, девушка, на хлеб здесь ничего не поймаете. Только на червя! Никак иначе! Поверьте старому рыболову, - улыбнулся мужчина, демонстрируя банку с деликатесом, по его мнению, самым популярным в этой части реки. - Я боюсь червей, - потупилась «девушка». - Вот те раз! Одной на реке не боитесь, а червяка, стало быть, испугались? Смерть сокрушенно пожала плечами. - Ну, ничего, признаюсь без ложной скромности, я червей боюсь меньше, чем недовольства супруги. Хотите, я вам наживлю? - Хочу, - невольно улыбнулась Смерть. - Николай Григорьевич, - представился мужчина, выбирая червячка поаппетитнее. – Заслуженный пенсионер, - добавил он. – Потому «заслуженный», что пенсию свою заслужил честно. С четырнадцати лет трудовой стаж. Так-то вот! - Настя, - почему-то назвала Смерть теплое человеческое имя. - Вот, совсем другое дело! – довольно сказал заслуженный пенсионер, любуясь наживкой, возмущенно извивающейся на крючке. – Забрасывайте, Настенька! «Настенька» взмахнула удилищем. Поплавок нырнул далеко от берега, радостно вынырнул и напряженно застыл, словно прислушиваясь к чему-то. Смерть тоже застыла в азартном ожидании. Неужели? Неужели это возможно? Поплавок еще немного поторчал на поверхности, скучая, потом резко, без криков о помощи, ушел под воду. - Подсекай! – не выдержал Николай Григорьевич. Смерть дернула удочку вверх. Всем своим существом она почувствовала, как на другом конце бьется, отчаянно сопротивляясь, долгожданная добыча. Впервые человеческое словечко «кайф» наполнилось для нее смыслом. Вот это охота! Не то, что на работе – пришла, взглянула, забрала жизнь и ушла. Как это говорят: «пришел, увидел, получил»? Сопротивление – вот что возбуждает по-настоящему! Николай Григорьевич суетился вокруг, скорострельно давая массу наверняка полезных, но не услышанных советов. В воде сверкнуло серебро, и окунь, граммов на триста, взлетел в воздух, вытащенный в чуждую среду суровой, беспощадной рукой. - О-ох! – выдохнула Смерть, с горящими глазами рассматривая свою первую рыболовную удачу. - Молодчина! Молодец, Настенька! – по-детски радовался пенсионер. – Я же говорил: на червя надо, на червя! - Николай Григорьевич, а вы не поможете мне снять его с крючка? – спросила вдруг «Настенька», пряча глаза. - Этого вы тоже боитесь? - Да. Тоже боюсь. - Странный вы рыболов, Настенька. Как же можно любить рыбалку, и при этом всего бояться? - Так я в основном атмосферу рыбалки люблю. Покой. Тишину. - Понимаю. Да, атмосфера на рыбалке особая, ни с чем не сравнимая. – С готовностью подтвердил Николай Григорьевич, снимая окуня с крючка. – Куда вам его? – спросил он, пытаясь отыскать взглядом какой-нибудь судок. - А возьмите его себе. – Вдруг предложила его компаньонка, снова пряча глаза. – У меня на рыбу аллергия. - Странный вы все-таки рыболов, - задумчиво произнес Николай Григорьевич. – Может, подарите кому? - Вот вам и подарю, - улыбнулась Смерть. – А вы мне за это еще червячка подарите. Идет? - Идет, - серьезно ответил заслуженный пенсионер, протягивая руку. Смерть сделала шутливый реверанс, стараясь держаться подальше от протянутой руки. Николай Григорьевич рассмеялся и взялся за наживку. Клев и в самом деле оказался неплохим. Оба рыболова то и дело вытаскивали сопротивляющихся сверкающих рыбин на белый свет. Смерть дрожала от азарта, попутно слушая рыбачьи байки, которые умело рассказывал ей новый знакомый. - А знаете, Настенька, о чем я всю жизнь мечтаю? – спросил он внезапно. Смерть вопросительно подняла брови. - Я мечтаю о том, чтобы поймать настоящую рыбину. Большую! – он широко развел руки в стороны, демонстрируя размеры «настоящей» рыбы. – Я ведь никуда из нашего города не уезжал ни разу. Да, да! Так как-то жизнь сложилась. Здесь родился после войны, здесь вырос, женился. Дети мои тоже здесь живут, - так бы хоть к ним в гости ездил… А так хочется поехать на Север и поймать семгу. Семгу, представляете? Настоящую семгу. У нас ведь крупнее щуки ничего не взять. Да и та мелкая, как и речка наша. Ну, может, и доведется еще семгу поймать-то? А? Как вы думаете? - Конечно, доведется! – убежденно ответила Смерть и присмотрелась внимательнее к собеседнику… Яркий солнечный день потускнел в ее глазах. Прозрачная вода в реке потемнела. Жгучая горечь заполнила древнее существо. Похоже, не просто так выбрала она эту реку. Никогда Николай Григорьевич не поймает семгу. Никогда, потому что жить ему осталось пять минут и сорок шесть секунд… сорок пять… сорок четыре… сорок три… И ничего нельзя поделать. Сердце. Надорванное работой, проблемами сердце не оставило старику ни одного шанса. «Я ведь ничего не решаю, не в моей это власти, - обреченно подумала Смерть, - я всего лишь прихожу и забираю жизнь – самое ценное в мире – чтобы не потерялась, чтобы возродилась когда-нибудь снова». - Вот и я думаю, что доведется еще и семгу поймать, - сказал Николай Григорьевич, забрасывая удочку. Со стороны создавалось впечатление, будто он попал крючком прямо в жадный рыбий рот – поплавок сразу ушел под воду. Николай Григорьевич подсек, потянул на себя. И тут Смерть хитро улыбнулась и напряглась, сосредоточенно сощурив глаза и сжав губы. Удочка перегнулась. Леска заходила из стороны в сторону. Николай Григорьевич едва не упал, с видимым усилием удерживая удилище в руках. - Ох, Настенька, что же это? – с недоумением бормотал он, растеряно оглядываясь. – Что же это такое? - Тащите, Николай Григорьевич, тащите! – отвечала та. Леска, вихляясь, как пьяный по дороге в вытрезвитель, приближалась к берегу. В прозрачной воде блеснул немалый чешуйчатый бок. Река напряглась в последнем усилии и, не выдержав, отпустила свое. Огромная рыбина взлетела в воздух и, тяжело шлепнувшись к ногам рыболова, забилась на песке. Николай Григорьевич смотрел на нее, открыв рот, и изумление на его лице медленно сменялось тихой, какой-то детской радостью. - Это же семга… - счастливо выдохнул он. – Это же… Три секунды… две… одна. Так же, как и стоял, со счастливой улыбкой на губах, Николай Григорьевич схватился за сердце и медленно сполз на песок, рядом со своей последней и такой неожиданной добычей. Смерть грустно смотрела на распростертое тело, на опрокинувшуюся банку с наживкой, на сорвавшуюся с крючка и неуклонно прыгающую к воде, трепыхаясь, маленькую плотвичку. «Наверное, это и есть последний подарок смерти, - подумала она, - маленькое делать большим, большое – огромным». После чего исчезла, оставив на песке умершего человека, с умершей, но исполненной мечтой. (с)