Ритуальные байки

[Гость_я]

Нам непонятность ненавистна

В рулетке радостей и бед,

Мы даже в смерти ищем смысла,

Хотя его и в жизни нет.

[varkki]

Предлагаю Вашему вниманию

МЕДИЦИНСКИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ

Алексея Константиновича Толстого

 

Доктор божией коровке

Назначает рандеву,

Штуки столь не видел ловкой

С той поры, как я живу,

Ни во сне, ни наяву.

Веря докторской сноровке,

Затесалася в траву

К ночи божия коровка.

И, припасши булаву,

Врач пришел на рандеву.

У скалы крутой подножья

Притаясь, коровка божья

Дух не смеет перевесть,

За свою страшится честь.

 

Дщери нашей бабки Евы!

Так-то делаете все вы!

Издали: "Mon coeur, mon tout",

А пришлось начистоту,

Вам и стыдно, и неловко;

Так и божия коровка -

Подняла внезапно крик:

"Я мала, а он велик!"

Но, в любви не зная шутки,

Врач сказал ей: "Это дудки!

Мне ведь дело не ново,

Уж пришел я, так того!"

 

Кем наставлена, не знаю,

К чудотворцу Николаю

(Как то делалося встарь)

Обратилась божья тварь.

Грянул гром. В его компанье

Разлилось благоуханье -

И домой, не бегом, вскачь,

Устрашась, понесся врач,

Приговаривая: "Ловко!

Ну уж божия коровка!

Подстрекнул меня, знать, бес!"

- Сколько в мире есть чудес!

___________

(*) Сердце мое, жизнь моя (франц.).

 

Октябрь 1868

 

 

Навозный жук, навозный жук,

Зачем, среди вечерней тени,

Смущает доктора твой звук?

Зачем дрожат его колени?

 

O врач, скажи, твоя мечта

Теперь какую слышит повесть?

Какого ропот живота

Тебе на ум приводит совесть?

 

Лукавый врач, лукавый врач!

Трепещешь ты не без причины -

Припомни стон, припомни плач

Тобой убитой Адольфины!

 

Твои уста, твой взгляд, твой нос

Ее жестоко обманули,

Когда с улыбкой ты поднес

Ей каломельные пилюли...

 

Свершилось! Памятен мне день -

Закат пылал на небе грозном -

С тех пор моя летает тень

Вокруг тебя жуком навозным...

 

Трепещет врач - навозный жук

Вокруг него, в вечерней тени,

Чертит круги - а с ним недуг,

И подгибаются колени...

 

 

Ноябрь (?) 1868

 

 

"Верь мне, доктор (кроме шутки!),-

Говорил раз пономарь,-

От яиц крутых в желудке

Образуется янтарь!"

 

Врач, скептического складу,

Не любил духовных лиц

И причетнику в досаду

Проглотил пятьсот яиц.

 

Стон и вопли! Все рыдают,

Пономарь звонит сплеча -

Это значит: погребают

Вольнодумного врача.

 

Холм насыпан. На рассвете

Пир окончен в дождь и грязь,

И причетники мыслете

Пишут, за руки схватясь.

 

"Вот не минули и сутки,-

Повторяет пономарь,-

А уж в докторском желудке

Так и сделался янтарь!"

 

 

Ноябрь (?) 1868

 

БЕРЕСТОВАЯ БУДОЧКА

 

В берестовой сидя будочке,

Ногу на ногу скрестив,

Врач наигрывал на дудочке

Бессознательный мотив.

 

Он мечтал об операциях,

О бинтах, о ревене,

О Венере и о грациях...

Птицы пели в вышине.

 

Птицы пели и на тополе,

Хоть не ведали о чем,

И внезапно все захлопали,

Восхищенные врачом.

 

Лишь один скворец завистливый

Им сказал как бы шутя:

"Что на веточках повисли вы,

Даром уши распустя?

 

Песни есть и мелодичнее,

Да и дудочка слаба,-

И врачу была б приличнее

Оловянная труба!"

 

 

Между 1868 и 1870

 

 

 

Муха шпанская сидела

На сиреневом кусте,

Для таинственного дела

Доктор крался в темноте.

 

Вот присел он у сирени;

Муха, яд в себе тая,

Говорит: "Теперь для мщенья

Время вылучила я!"

 

Уязвленный мухой больно,

Доктор встал, домой спеша,

И на воздухе невольно

Выкидает антраша.

 

От людей ночные тени

Скрыли доктора полет,

И победу на сирени

Муха шпанская поет.

 

 

Между 1868 и 1870 Предлагаю Вашему вниманию

МЕДИЦИНСКИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ

Алексей Константиновича Толстого

 

Доктор божией коровке

Назначает рандеву,

Штуки столь не видел ловкой

С той поры, как я живу,

Ни во сне, ни наяву.

Веря докторской сноровке,

Затесалася в траву

К ночи божия коровка.

И, припасши булаву,

Врач пришел на рандеву.

У скалы крутой подножья

Притаясь, коровка божья

Дух не смеет перевесть,

За свою страшится честь.

 

Дщери нашей бабки Евы!

Так-то делаете все вы!

Издали: "Mon coeur, mon tout", -(*)

А пришлось начистоту,

Вам и стыдно, и неловко;

Так и божия коровка -

Подняла внезапно крик:

"Я мала, а он велик!"

Но, в любви не зная шутки,

Врач сказал ей: "Это дудки!

Мне ведь дело не ново,

Уж пришел я, так того!"

 

Кем наставлена, не знаю,

К чудотворцу Николаю

(Как то делалося встарь)

Обратилась божья тварь.

Грянул гром. В его компанье

Разлилось благоуханье -

И домой, не бегом, вскачь,

Устрашась, понесся врач,

Приговаривая: "Ловко!

Ну уж божия коровка!

Подстрекнул меня, знать, бес!"

- Сколько в мире есть чудес!

___________

(*) Сердце мое, жизнь моя (франц.).

 

Октябрь 1868

 

 

Навозный жук, навозный жук,

Зачем, среди вечерней тени,

Смущает доктора твой звук?

Зачем дрожат его колени?

 

O врач, скажи, твоя мечта

Теперь какую слышит повесть?

Какого ропот живота

Тебе на ум приводит совесть?

 

Лукавый врач, лукавый врач!

Трепещешь ты не без причины -

Припомни стон, припомни плач

Тобой убитой Адольфины!

 

Твои уста, твой взгляд, твой нос

Ее жестоко обманули,

Когда с улыбкой ты поднес

Ей каломельные пилюли...

 

Свершилось! Памятен мне день -

Закат пылал на небе грозном -

С тех пор моя летает тень

Вокруг тебя жуком навозным...

 

Трепещет врач - навозный жук

Вокруг него, в вечерней тени,

Чертит круги - а с ним недуг,

И подгибаются колени...

 

 

Ноябрь (?) 1868

 

 

"Верь мне, доктор (кроме шутки!),-

Говорил раз пономарь,-

От яиц крутых в желудке

Образуется янтарь!"

 

Врач, скептического складу,

Не любил духовных лиц

И причетнику в досаду

Проглотил пятьсот яиц.

 

Стон и вопли! Все рыдают,

Пономарь звонит сплеча -

Это значит: погребают

Вольнодумного врача.

 

Холм насыпан. На рассвете

Пир окончен в дождь и грязь,

И причетники мыслете

Пишут, за руки схватясь.

 

"Вот не минули и сутки,-

Повторяет пономарь,-

А уж в докторском желудке

Так и сделался янтарь!"

 

 

Ноябрь (?) 1868

 

БЕРЕСТОВАЯ БУДОЧКА

 

В берестовой сидя будочке,

Ногу на ногу скрестив,

Врач наигрывал на дудочке

Бессознательный мотив.

 

Он мечтал об операциях,

О бинтах, о ревене,

О Венере и о грациях...

Птицы пели в вышине.

 

Птицы пели и на тополе,

Хоть не ведали о чем,

И внезапно все захлопали,

Восхищенные врачом.

 

Лишь один скворец завистливый

Им сказал как бы шутя:

"Что на веточках повисли вы,

Даром уши распустя?

 

Песни есть и мелодичнее,

Да и дудочка слаба,-

И врачу была б приличнее

Оловянная труба!"

 

 

Между 1868 и 1870

 

 

 

Муха шпанская сидела

На сиреневом кусте,

Для таинственного дела

Доктор крался в темноте.

 

Вот присел он у сирени;

Муха, яд в себе тая,

Говорит: "Теперь для мщенья

Время вылучила я!"

 

Уязвленный мухой больно,

Доктор встал, домой спеша,

И на воздухе невольно

Выкидает антраша.

 

От людей ночные тени

Скрыли доктора полет,

И победу на сирени

Муха шпанская поет.

 

 

Между 1868 и 1870

[Hello]

БАЛЛАДА О ТАЛАНТЕ, БОГЕ И ЧЕРТЕ

Роберт Рождественский (еще один мой любимый поэт).

 

Все говорят: "Его талант -от Бога!"

А ежели -от черта? Что тогда?..

Выстраиваясь медленно в эпоху,

ни шатко и ни валко шли года.

 

И жил талант:больной, нелепый, хмурый,

Всего Гомера знавший назубок.,

Его считал своею креатурой

тогда еще существовавший (???) Бог.

 

Бог находил, что слог его прекрасен,

что на земле ТАКИХ - наперечет!..

Но с Богом был, конечно, не согласен

тогда еще не отмененный черт.

 

Таланту черт шептал: «Опомнись, бездарь!

Кому теперь стихи твои нужны?!

Ведь ты, как все, погибнешь в адской бездне.

Расслабься! Не отягощай вины.»

 

И шел талант в кабак и расслаблялся.

Он пил всерьез! Он вдохновенно пил!

Так пил, что черт глядел и умилялся:

Талант себя талантливо губил!..

 

Бог тоже не дремал!В каморке утлой,

где стол, перо и пузырек чернил,

Бог возникал раскаяньем наутро,

загадочными строчками дразнил...

 

Вставал талант, почесываясь сонно.

Утерянную личность обретал.

И банка огуречного рассола

была ему нужнее,чем нектар...

 

Небритый, с пересохшими губами.

Упрямо ждал он часа своего...

И строки на бумаге проступали,

как письмена, отдельно от него.

 

И было столько гнева и напора

в самом возникновеньи этих строк!..

Талант, как на медведя, шел на Бога!

И черта скручивал в бараний рог!..

 

Талант работал. Зло. Ожесточенно.

Перо макая в собственную боль.

Теперь он Богом был!И был он чертом!

А это значит: БЫЛ САМИМ СОБОЙ!!!.

 

И восходило солнце над строкою!..

Крестился черт. И чертыхался Бог:

"Да как же смог он написать такое?!"

А он еще и не такое мог!!

[varkki]

Перенесено из "Приколимся вместе" :

 

Московская похоронная

 

Ну вот, все и закончилось. Я лежу в узкой, грязной подворотне слева от станции «Менделеевской», там, где платные сортиры. Я еще вижу женщину, продающую билеты в эти сине-белые кабинки, напоминающие «динамовские» шарфы. Еще пятнадцать минут назад она дала мне пятьдесят грамм коньяку и таблетку валидола. Никто кроме нее не обратил на меня внимания, скрюченного в судорге страха и ацетонового давления в мозге. Это было начало агонии, и я еще мог шептать «помогите», но сознание уплывало, и черный колючий снег плыл пред глазами. Я присел на корточки перед этой женщиной и она достала бутылочку с коньяком… Теперь это уже не важно и не нужно. Сочувствие или милосердие. Дурацкие слова и не менее дурацкие чувства. Со мной все покончено и от этого стало легче и спокойней. Это там в метро было страшно и стыдно за головокружение и пену на губах. Это там стояли менты с черными дубинками и напоминали демонов ада пришедших за мной буднично и необходимо. Они прошли сквозь меня к какому то армянину в серых, блестящих брюках. В его глазах отпечаталось пятно просроченной регистрации. В моих глазах не было ничего кроме животного страха надвигающейся смерти. Теперь это тоже не важно. В этой подворотне я умер, тихо положив голову на газету бесплатных объявлений.

Но я все помню и вижу. Просто тело предало меня как и те веселые собутыльники которых я поил на свои деньги. Я вижу ноги в начищенных «берцах», и тонкие красные лампасики на серых форменных брюках. Рядом пританцовывают другая обувь и другие ноги. Люди обожают всякие трагедии и происшествия. Приятно быть свидетелем чужой смерти, втайне надеясь, что твоя собственная кончина не будет столь незначительной и географически не нужной. Я вижу их и мне не стыдно за испачканную одежду и застывшие худые руки с пальцами – крючками. Синие ногти, под которыми видна свежая, московская грязь. Потом появляются синие брюки судмедэкспертов. Руки медиков привычно обнажают мой мутный, мертвый зрачок и пробуют пульс на шее.

- Этот готов, в морг – слышу я заветную фразу, которая раньше меня дико пугала, а теперь радует тем, что это означает начало нового пути. К тому же мне надоели все эти зеваки и шум вечерней Москвы.

Я лежу в «труповозке» на сиреневом, больничном одеяле. Автомобиль трясет на ухабах и санитары травят тупые анекдоты про евреев. Это не напрягает, но и не веселит. Так надо. Так всегда было и будет. По дороге в морг ты еще человек. Но вот меня освобождают от ненужной одежды и кидают на металлический стол паталого–анатомического отделения какой то клиники. И только теперь я понимаю, что стал обычным, заурядным трупом. То есть телом без претензий на жилплощадь и без права голосовать на выборах в Государственную думу. Таких как я в помещении много, но мы одиноки в своей беспомощности и смерти. Прозекторы базарят про баб и предстоящий пикник где то в районе Красногвардейска. Я для них материал, из которого складывается месячная зарплата. Значит, я полезен и относительно необходим живым и здоровым людям. Радости нет. А жаль. Ведь я все вижу. Это они думают, что я разлагающаяся органическая субстанция. Пусть думают. Это их конституционное право.

И вот мне вскрывают грудную клетку. Свернувшаяся кровь, бардовыми желеобразными ошметками покрывает металлическую поверхность «разделочного» стола. Легкие пахнут алкоголем и еще чем то кислым и тоскливым. Паталого-анатом что то диктует сестре, которая как профессиональная машинистка заносит данные в компьютер. Она одновременно пьет молотый кофе и дробно стучит по клавишам.

Врач, маленькой циркуляркой распиливает мне черепную коробку. Он надрезает пленку и равнодушно смотрит на сморщенный, подвяленный мозг. Это для меня когда то мозг имел первостепенное значение и я гордился тем что способен мыслить, а значит существовать. Да и сейчас мне жалко, что мой череп набьют грязными тряпками, а тело обколют формалином. Это такая вонючая дрянь, приостанавливающая естественное гниение организма. Врач заканчивает свою работу надо мной и сестра жмет «ENTER». Они уходят в ординаторскую. Наверняка сейчас будут пить спирт. А вот я свой спирт выпил. Он еще тлеет в мертвой крови, испаряясь вместе с формалином.

Утром приходила жена. Ее откачивали нашатырем и просили что то подписать. Мне не было ее жалко. Мне не было жалко детей. У них жизнь все равно продолжалась, и они еще не знают, что она так хрупка и ненадежна. Она даже и смысла то никакого не имеет. Это понятно мне и не нужно им. Брат сунул врачу денежку и попросил что бы все было лучшем виде. Какие они все смешные в своей суете. Но я все еще остаюсь для них текущей проблемой, которую необходимо оперативно решить. До того как тебя закопают, все родственники называют тебя по имени тихо и осторожно. И только после поминок тебя будут вспоминать громко и незначительно.

Лежать в гробу приятней и удобней. Впрочем это опять же не важно. Но в собственной квартире не то что в морге. Тут близкие мне люди наперебой доказывают какой я был замечательный и положительный человек. Это тоже не напрягает, но обязывает. Они шепчутся по углам украдкой поглядывая на гроб. И только дети плачут искренне и смотрят мне в лицо красными глазами. Они плачут не понимая, повинуясь какому то животному инстинкту, который мы теряем с годами. Слезы жены вызваны воспоминаниями и предстоящими финансовыми трудностями. Я знаю каким я был. Все знают. Но это сейчас не важно. Мое пожелтевшее лицо – последняя реплика в третьем действии. Сейчас опустят занавес. Крышка гроба стоит в коридоре, а на табуретке лежит сумка с гвоздями и молотком.

Я качаюсь в своем ложе, набитом свежими опилками. Их запах не похож на тот который можно обонять на лесопилке. Тут терпкий оттенок скипидара пропитан флюидами смерти и так же мертв как и формалин. У подъезда толпятся бабки и соседи, которых я почти не знал и до которых мне сейчас не никакого дела. Но теперь они выполняют извечный ритуал любопытства, присущий любым похоронам. Так надо. Оркестр взвыл какими то гаммами с темпом ниже 60. Последний поцелуй жены и мою деревянную ладью с плюшевой окантовкой грузят в автобус. Опять возникла суета. Кто то забыл полотенца, кому то стало плохо. И только водила, спокойно жует «Орбит» без сахара. Эта «шабашка» у него не первая и не последняя.

На кладбище конвейер работает в предельном режиме. Таких как я «пассажиров» тут принимают партиями, как на Черкизовском рынке. Соблюдая очередь, наша процессия прибыла на место захоронения. Мой гроб поставили на табуретки, и какой то дальний родственник произнес вполне торжественную речь. Оказывается, я был справедливым и отзывчивым человеком. И это тоже не напрягает. Последний плачь жены и тот же дальний родственник, которого я даже по имени не знаю, заколачивает крышку опытными ударами молотка. Потом пьяные землекопы на полотенцах опускают гроб в могилу. Бух. И мое движение в этом мире остановилось. Я слышу глухие удары комьев земли о крышку и далекие рыдания детей. Потом удары прекратились. Все звуки ушли куда то наружу. И только здесь в теплой, интимной темноте тишина приобретает свое истинное значение. Она обволакивает мое тело мягким облаком и я засыпаю спокойно и навсегда.

[Санитар]

Московская похоронная

М-да...:death: Бррр,почти реально написано.:surprise:

[Ресничка]

Стихи....

 

Пушкин

17 30 48

140 10 01

126 138

140 3 501

 

Маяковский

2 46 38 1

116 14 20!

15 14 21

14 0 17

 

Есенин

14 126 14

132 17 43.

16 42... 511

704 83.

170! 16 39

514 700 142

612 349

17 114 02

 

Веселые

2 15 42

42 15

37 08 5

20 20 20!

7 14 105

2 00 13

37 08 5

20 20 20!

 

Грустные

511 16

5 20 337

712 19

2247

 

Частушки

117 117

19 9 5!

117 117

48 35!

[Санитар]

'тупойketchup' date='13 июня 2010 - 11:28'

Жёстко,но мне понравилось!:ok: Вот это уже вещь! :respect:

[Санитар]

Спасибки. Голоса Полада и Гринуя похожи правда? Санитар а вторую часть видел? Это же квадрология по Парфюмеру. Я второй частью Хелло поздравлял. А две ещё пока не сделал, точнее сделал но только в голове.

Вторую часть не видел,к сожалению.

точнее сделал но только в голове.

Это хорошо,что не в :moon:...,как у некоторых! Дерзай дальше,заценим!

[Jakov]

Стихи....

 

Пушкин

17 30 48

 

Хорошие стихи,надо выучить!

[Jakov]

<object width="560" height="340"><param name="movie" value="https://www.youtube.com/watch?v=95Ces5ycvuY&hl=ru_RU&fs=1&rel=0&color1=0x5d1719&color2=0xcd311b"></param><param'>https://www.youtube.com/watch?v=95Ces5ycvuY&hl=ru_RU&fs=1&rel=0&color1=0x5d1719&color2=0xcd311b"></param><param name="allowFullScreen" value="true"></param><param name="allowscriptaccess" value="always"></param><embed src="https://www.youtube.com/watch?v=95Ces5ycvuY&hl=ru_RU&fs=1&rel=0&color1=0x5d1719&color2=0xcd311b" type="application/x-shockwave-flash" allowscriptaccess="always" allowfullscreen="true" width="560" height="340"></embed></object>

А кино нужно обязательно посмотреть....

[Санитар]

Понравилось,но первая часть более эмоциональна.

[Ресничка]

Понравилось,но первая часть более эмоциональна.

вы критик??

[Санитар]

вы критик??

Скорее циник.

Циник - это человек, который имеет наглость видеть мир не таким, каким он должен быть, а таким, какой он есть на самом деле.

 

После пейзажа "Церковь на косогоре",все слова особенно подходят к видео. Впечатление произвёл аист,как символ жизни(приносящий),да ещё слова из песни вписались,когда на гнездо "садится".:ok:/>

[бальзаматор]

Поплавок нагло дремал, демонстрируя полную солидарность с уснувшим под мягким солнцем ветерком. Рыба, чуя опасность, обходила крючок стороной, предпочитая обшаривать скудные заросли речной травы подальше от берега. Тишина вокруг была непроницаемой, словно мир набили ленивой, дрожащей как призрачное желе, прозрачной ватой.

 

«Наверно, на червя можно было бы что-нибудь поймать. Не то, что на пустой крючок», - грустно подумала Смерть, неспешно и без всякого смысла подергивая удочку. Увы, ловля на червяка для нее была абсолютно невозможна. Любая живность, оказавшись в руке Смерти, вела себя так, как и должна была вести себя в руке смерти – умирала мгновенно и безропотно.

 

Смерть попыталась в очередной раз представить резкий нырок поплавка, упругое сопротивление попавшейся добычи, радость удавшейся рыбалки… Впрочем, рыба сама по себе была не интересна. Покой – вот что было по-настоящему важно. Редкие минуты покоя, безмятежности – это больше всего понравилось Смерти в единственном разумном, как ей казалось, изобретении человечества. Пожалуй, она и сама не смогла бы вспомнить, когда впервые удосужилась провести выходной у реки, - помнила лишь, что крючок был костяной, - но занятие это неожиданно понравилось, принеся настоящий отдых от постоянных хлопот.

 

Сегодня долго половить рыбку не удастся. До начала работы осталось чуть меньше часа из двух, доставшихся ей совершенно случайно. Видимо, сегодняшняя лень в природе способствовала перерыву в убийствах, несчастных случаях и прочих сверхурочных мероприятиях.

 

За спиной послышались шаги. Смерть быстро оглядела себя. Все в порядке, для всех она сейчас – обычная темноволосая девушка в белой футболке и джинсовых шортах с бахромой.

 

- Не помешаю? – послышался сзади негромкий, спокойный голос.

 

Смерть обернулась. Мужчина. Лет шестидесяти. «Шестьдесят четыре без малого» - тут же поправилась Смерть автоматически.

 

- Простите великодушно, барышня, но я всегда на этом месте ловлю, – улыбнулся подошедший. - Ничего, если сегодня мы вместе порыбачим?

 

- Пожалуйста. Мне все равно уходить скоро.

 

- Как улов? – поинтересовался мужчина, неспешно разматывая удочку.

 

- Не клюет, - коротко сказала Смерть.

 

- Не может быть! Здесь всегда хороший клев. Вы на что ловите?

 

- На хлеб, - ответила Смерть, вытаскивая из воды голый крючок. – Опять без толку съели! – притворно возмутилась она.

 

- Нет, девушка, на хлеб здесь ничего не поймаете. Только на червя! Никак иначе! Поверьте старому рыболову, - улыбнулся мужчина, демонстрируя банку с деликатесом, по его мнению, самым популярным в этой части реки.

 

- Я боюсь червей, - потупилась «девушка».

 

- Вот те раз! Одной на реке не боитесь, а червяка, стало быть, испугались?

 

Смерть сокрушенно пожала плечами.

 

- Ну, ничего, признаюсь без ложной скромности, я червей боюсь меньше, чем недовольства супруги. Хотите, я вам наживлю?

 

- Хочу, - невольно улыбнулась Смерть.

 

- Николай Григорьевич, - представился мужчина, выбирая червячка поаппетитнее. – Заслуженный пенсионер, - добавил он. – Потому «заслуженный», что пенсию свою заслужил честно. С четырнадцати лет трудовой стаж. Так-то вот!

 

- Настя, - почему-то назвала Смерть теплое человеческое имя.

 

- Вот, совсем другое дело! – довольно сказал заслуженный пенсионер, любуясь наживкой, возмущенно извивающейся на крючке. – Забрасывайте, Настенька!

 

«Настенька» взмахнула удилищем. Поплавок нырнул далеко от берега, радостно вынырнул и напряженно застыл, словно прислушиваясь к чему-то. Смерть тоже застыла в азартном ожидании. Неужели? Неужели это возможно?

 

Поплавок еще немного поторчал на поверхности, скучая, потом резко, без криков о помощи, ушел под воду.

 

- Подсекай! – не выдержал Николай Григорьевич.

 

Смерть дернула удочку вверх. Всем своим существом она почувствовала, как на другом конце бьется, отчаянно сопротивляясь, долгожданная добыча. Впервые человеческое словечко «кайф» наполнилось для нее смыслом. Вот это охота! Не то, что на работе – пришла, взглянула, забрала жизнь и ушла. Как это говорят: «пришел, увидел, получил»? Сопротивление – вот что возбуждает по-настоящему!

 

Николай Григорьевич суетился вокруг, скорострельно давая массу наверняка полезных, но не услышанных советов. В воде сверкнуло серебро, и окунь, граммов на триста, взлетел в воздух, вытащенный в чуждую среду суровой, беспощадной рукой.

 

- О-ох! – выдохнула Смерть, с горящими глазами рассматривая свою первую рыболовную удачу.

 

- Молодчина! Молодец, Настенька! – по-детски радовался пенсионер. – Я же говорил: на червя надо, на червя!

 

- Николай Григорьевич, а вы не поможете мне снять его с крючка? – спросила вдруг «Настенька», пряча глаза.

 

- Этого вы тоже боитесь?

 

- Да. Тоже боюсь.

 

- Странный вы рыболов, Настенька. Как же можно любить рыбалку, и при этом всего бояться?

 

- Так я в основном атмосферу рыбалки люблю. Покой. Тишину.

 

- Понимаю. Да, атмосфера на рыбалке особая, ни с чем не сравнимая. – С готовностью подтвердил Николай Григорьевич, снимая окуня с крючка. – Куда вам его? – спросил он, пытаясь отыскать взглядом какой-нибудь судок.

 

- А возьмите его себе. – Вдруг предложила его компаньонка, снова пряча глаза. – У меня на рыбу аллергия.

 

- Странный вы все-таки рыболов, - задумчиво произнес Николай Григорьевич. – Может, подарите кому?

 

- Вот вам и подарю, - улыбнулась Смерть. – А вы мне за это еще червячка подарите. Идет?

 

- Идет, - серьезно ответил заслуженный пенсионер, протягивая руку.

 

Смерть сделала шутливый реверанс, стараясь держаться подальше от протянутой руки.

 

Николай Григорьевич рассмеялся и взялся за наживку.

 

Клев и в самом деле оказался неплохим. Оба рыболова то и дело вытаскивали сопротивляющихся сверкающих рыбин на белый свет. Смерть дрожала от азарта, попутно слушая рыбачьи байки, которые умело рассказывал ей новый знакомый.

 

- А знаете, Настенька, о чем я всю жизнь мечтаю? – спросил он внезапно.

 

Смерть вопросительно подняла брови.

 

- Я мечтаю о том, чтобы поймать настоящую рыбину. Большую! – он широко развел руки в стороны, демонстрируя размеры «настоящей» рыбы. – Я ведь никуда из нашего города не уезжал ни разу. Да, да! Так как-то жизнь сложилась. Здесь родился после войны, здесь вырос, женился. Дети мои тоже здесь живут, - так бы хоть к ним в гости ездил… А так хочется поехать на Север и поймать семгу. Семгу, представляете? Настоящую семгу. У нас ведь крупнее щуки ничего не взять. Да и та мелкая, как и речка наша. Ну, может, и доведется еще семгу поймать-то? А? Как вы думаете?

 

- Конечно, доведется! – убежденно ответила Смерть и присмотрелась внимательнее к собеседнику… Яркий солнечный день потускнел в ее глазах. Прозрачная вода в реке потемнела. Жгучая горечь заполнила древнее существо. Похоже, не просто так выбрала она эту реку.

 

Никогда Николай Григорьевич не поймает семгу. Никогда, потому что жить ему осталось пять минут и сорок шесть секунд… сорок пять… сорок четыре… сорок три…

 

И ничего нельзя поделать. Сердце. Надорванное работой, проблемами сердце не оставило старику ни одного шанса. «Я ведь ничего не решаю, не в моей это власти, - обреченно подумала Смерть, - я всего лишь прихожу и забираю жизнь – самое ценное в мире – чтобы не потерялась, чтобы возродилась когда-нибудь снова».

 

- Вот и я думаю, что доведется еще и семгу поймать, - сказал Николай Григорьевич, забрасывая удочку.

 

Со стороны создавалось впечатление, будто он попал крючком прямо в жадный рыбий рот – поплавок сразу ушел под воду. Николай Григорьевич подсек, потянул на себя.

 

И тут Смерть хитро улыбнулась и напряглась, сосредоточенно сощурив глаза и сжав губы.

 

Удочка перегнулась. Леска заходила из стороны в сторону. Николай Григорьевич едва не упал, с видимым усилием удерживая удилище в руках.

 

- Ох, Настенька, что же это? – с недоумением бормотал он, растеряно оглядываясь. – Что же это такое?

 

- Тащите, Николай Григорьевич, тащите! – отвечала та.

 

Леска, вихляясь, как пьяный по дороге в вытрезвитель, приближалась к берегу. В прозрачной воде блеснул немалый чешуйчатый бок. Река напряглась в последнем усилии и, не выдержав, отпустила свое. Огромная рыбина взлетела в воздух и, тяжело шлепнувшись к ногам рыболова, забилась на песке.

 

Николай Григорьевич смотрел на нее, открыв рот, и изумление на его лице медленно сменялось тихой, какой-то детской радостью.

 

- Это же семга… - счастливо выдохнул он. – Это же…

 

Три секунды… две… одна.

 

Так же, как и стоял, со счастливой улыбкой на губах, Николай Григорьевич схватился за сердце и медленно сполз на песок, рядом со своей последней и такой неожиданной добычей.

 

Смерть грустно смотрела на распростертое тело, на опрокинувшуюся банку с наживкой, на сорвавшуюся с крючка и неуклонно прыгающую к воде, трепыхаясь, маленькую плотвичку.

 

«Наверное, это и есть последний подарок смерти, - подумала она, - маленькое делать большим, большое – огромным». После чего исчезла, оставив на песке умершего человека, с умершей, но исполненной мечтой.

 

(с)

[Санитар]

:this:На рыбалку больше не пойду,хотя приобрёл хорошие снасти...

 

[Ресничка]

:this:На рыбалку больше не пойду,хотя приобрёл хорошие снасти...

 

 

это телескопическая что ли............мне не видно чё то?

[varkki]

Вести из похоронного автобуса.

 

https://www.proza.ru/2009/11/20/507

[zoran]

Темы объединены в одну :

 

 

ну почему о тех . кто работает в околотрупном бизнесе ( немного неудачная фраза..) принято писать гадости???

или дурацкий юмор на уровне половых органов. я не в коей мере не собираюсь притендовать на лЯвры Михаила Векслера с его заПиськами о скорой помощи, но блин доколе ?? доколе нас будут выставлять алкашами хапугами бессердечными уродами и все такое)))

Не собираюсь выпендрится ни пол разу- честно -честно на суд Ваш ( надеюсь обьективнный!!)выкладываю свое как бы помягче сказать... творчество

https://www.grafomanov.net/poems/author/A3123456/ - заранее спасибо

только не пишите "АФФТОР НАПЕЙСЯ ИАДУ!! :death: " еще раз заранее спасибо за конструктивную ?? критику

Да все 3 вещи редактировал профессиональный редактор( уж не взыщите :shutup:

[Ресничка]

ну почему о тех . кто работает в околотрупном бизнесе ( немного неудачная фраза..) принято писать гадости???

 

вы сами написали не красиво эту , как её..."немного неудачную фразу"..... и после этого спрашиваете почему красиво не пишут ??

хммм..........

[Санитар]

ну почему о тех . кто работает в околотрупном бизнесе ( немного неудачная фраза..) принято писать гадости???

или дурацкий юмор на уровне половых органов. я не в коей мере не собираюсь притендовать на лЯвры Михаила Векслера с его заПиськами о скорой помощи, но блин доколе ?? доколе нас будут выставлять алкашами хапугами бессердечными уродами и все такое)))

Не собираюсь выпендрится ни пол разу- честно -честно на суд Ваш ( надеюсь обьективнный!!)выкладываю свое как бы помягче сказать... творчество

Перешёл из скорой помощи? Лаборант? Работаешь не так давно,в морге? Вот эмоции и "вылились"!

Да все 3 вещи редактировал профессиональный редактор

Вот и навёл "глянец"!

 

Заказчику было уже немножко по...фиг, он лежал умытый, побритый, с заклеенным клеем «Секунда» ртом, с хорошо прихваченными швами, которые не вылазили из-под рубашки и не были видны после вскрытия черепа. Да и внешний вид у него был даже довольный: грим с хорошим тональным кремом ещё никого не портил, а даже наоборот. А формалиновая маска дополняла весь натюрМОРД,

Не знаешь ты работу! После грима - маска? ПЗДЦ!

Правда, есть золотые коронки во рту, и они пропадут ближе к вечеру...

Мля!!!Слова обывателя или "проф.редактора"...

После осмотра целостности мозговых оболочек головной мозг чуть-чуть приподнимается. Перерезав в месте сочленения шеи и головы прямой мозг, вы становитесь обладателем двух килограммов (а у женщин 1,5 – 1,7 кг) деликатеса.

А разве оболочек несколько? Где перерезают и что?

 

Прочитал быстро. Могу сказать только одно - поработай лет пять в секционной,за другим рабочим столом,без протоколов и кошек.И тогда пиши,со знанием дела. На данный момент,твоё творчество для ищущих "клубничку" обывателей.У которых при словах труп,вскрытие,бальзамирование начинают потеть ладони и "слюна условного рефлекса" капает на клавиатуру.

И к чему всё это? Выплеснуть свои эмоции,а потом продавать "страшные 1001-е рассказки" о морге за 100 рублей кг?

Не ругаю и не хвалю,слишком много стало писателей-"моргинистов".

[zoran]

Жёстко,но мне понравилось!:ok: Вот это уже вещь! :respect:

СПАСИБО!!!!!!!!!!!!!!!!!!

[Санитар]

СПАСИБО!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Вообще-то это высказывание было не для тебя,писатель.

 

 

#101 Санитар

 

Отправлено 13 июня 2010 - 23:21

 

 

Цитата

 

'тупойketchup' date='13 июня 2010 - 11:28'Жёстко,но мне понравилось!Вот это уже вещь!

НЕ КРАСИВО,ПОЛУЧИЛОСЬ!

[Санитар]

это телескопическая что ли............мне не видно чё то?

Исправил.:fool: См.

#113

 

[Sanitar_morga]

Из книги М. Малявина "Записки психиатра": 

"Анатомичка

Наша институтская анатомичка сама по себе была сооружением выдающимся. Говорят, когда-то до революции в ней располагалась школа пивоваров под чутким патронажем графа фон Вакано. На фронтоне вроде бы даже угадывается старательно заштукатуренный барельеф пивной бочки. Возможно, сей замечательный исторический факт наложил некий кармический отпечаток на здание и его обитателей (живых, я имею в виду). Во всяком случае, многие студенты были бы не прочь залить пивком стойкий запах формалина и горечь незаслуженно (или заслуженно, все равно обидно) обретенного «банана» по этой фундаментальной дисциплине. Преподаватели (в большинстве своем бывшие хирурги) тоже старались перебить формалиновую ауру и впечатление от студенческих перлов — «череп, он же по-латыни СРАНИУМ» — чем-нибудь покрепче чая.
Запах, надо сказать, был убойным. Он насквозь пропитал все помещение, от глубоких подвалов до низенького чердака, забираясь под своды пятиметровых потолков и гуляя по пролетам широкой центральной лестницы: три этажа вверх, потом обратно. От него слезились глаза и начинала болеть голова. Зато все анатомические препараты были настоящими. У трупа фиксировался крупный сосуд, и в него шприцем Жане закачивался формалин, вытесняя кровь. Затем тело помещалось на длительное время в ванну с все тем же формалином и извлекалось при необходимости приготовить мышечный, сосудистый или нервный препарат, целиком или частями. Тела либо их части хранились в подвале в открытых ваннах; лаборанты по мере надобности разносили их по учебным классам, раскладывая на каменных столах. Чтобы препарат не пересох, его накрывали тканью и поливали водой. Время от времени препараты приходили в негодность, и тогда вставала проблема их захоронения. На нашей памяти произошел инцидент, когда два преподавателя, потратив выделенные для захоронения средства на свои нужды, просто сбросили кучу нетленных в прямом смысле останков то ли в овраг, то ли с обрыва рядом с Волгой и закидали снегом. По весне снег сошел, и некий гуляющий гражданин обнаружил, к своему ужасу, всю эту горку нетленки-расчлененки. Милиция, расследование, вазелин, объяснительные…
Учили хорошо, на совесть. Многие оставались по вечерам, помогали или самостоятельно (гордость за себя и уважение однокурсников!) препарировали трупы. Я тоже не избежал соблазна и на протяжении нескольких месяцев проводил все вечера в густо проформалиненной атмосфере под звук мерно осыпающейся с потолков штукатурки (о-очень старое здание!). Однажды преподаватель попросил:
— Ты сходи, достань голову из подвала. В левом углу, подальше, есть чан, их там несколько плавает. Выбери посимпатичнее, мы из половины сделаем препарат мимических мышц, а из другой — сосудистый.
И пошел я в подвал. Не сказать, чтобы этот поход совсем уж повергал меня в душевный трепет, но посудите сами: из-за сгнившей проводки там не было света. Во всем здании осталось человек семь-восемь, включая сторожа (хронически навеселе, и никто ему не пенял, понимали). Тишина, как на кладбище. В общем, настрой — готика с налетом романтики. Взял спички, иду. Подвал большой, идти далеко, причем по деревянным мосткам: с потолков капает, вода собирается в лужи, и как-то исправить это, а заодно и сгнившую проводку, взялся бы разве что фон Вакано, но он шлет приветы сами знаете откуда. Дошел, отыскал чан, голову взял. Стою и понимаю, что сам себе создал проблему на пустом месте: спички в кармане белоснежного (ну, почти белоснежного) халата, руки в формалине и еще в какой-то гадости (на стенках емкостей живет плесень, которую не берет даже формалин). И обе руки держат за уши голову. Стою, пытаюсь вспомнить, по какому азимуту шел сюда. И тишина! Впрочем, тихо было недолго. Спустя минуту или две я услышал в кромешной темноте ШАРКАЮЩИЕ ШАГИ, сопровождающиеся звуком формалина, бодрой капелью барабанящего по доскам настила и лужам на полу. Логическое осмысление ситуации помахало ручкой и упорхнуло, оставив меня наедине с богатым, мать его, воображением. Шаги меж тем приближались, пока не замерли в паре метров от остолбеневшего меня. Послышался звук, будто кто-то носом втягивает воздух. «Твою мать, сейчас учует — и трындец котенку». Я вытянул вперед руки, прикрываясь головой, как щитом. Впереди зажглась спичка…
На наш с лаборантом (это был он) хоровой вопль сбежались, сжимая в руках подручные средства обороны, остальные завсегдатаи анатомички. Как выяснилось, с лаборантом сыграло злую шутку его хорошее знание подвала. Спичками и фонариком он пользовался, только когда надо было подсветить содержимое чана. Выудив ногу (это с нее капало), он неспешно двинулся вглубь, остановился неподалеку от меня и хотел посветить в чан с руками. Заминка объяснялась тем, что он положил ногу (не свою) на край чана, вытер руки, зажег спичку…
— Я успел увидеть две руки, которые держат за уши голову. И все, и меня переклинило!
Мы сидели всем вечерним составом за накрытым чем бог послал каменным столом с дыркой посередине,[7] пили коньяк — дежурный преподаватель не пожалел двух бутылок из заначки — и с некой гордостью поглядывали друг на друга: вот оно, рождение легенды!"

Потусторонняя связь
Наверное, каждый из нас когда-либо задумывался о том, что же там, за последней чертой. Интерес к этой теме неисчерпаем и в целом понятен: мало что страшит так же, как неизвестность, а поди найди тайну более непроницаемую, нежели смерть. А все недостаток очевидцев. Мертвые — народ неразговорчивый. А любопытно, что называется, до смерти.
И пока кто-то читал «книги мертвых», кто-то посещал спиритические сеансы либо накачивал себя несусветной дрянью в поисках калитки (ну, хотя бы дырки в заборе или, на крайний случай, замочной скважины) в Гадес, нашелся человек, подошедший к этой проблеме прагматично и основательно.
Это было в самарской психбольнице. На судебно-психиатрическую экспертизу был представлен пациент, против которого прокуратура возбудила уголовное дело по факту вандализма, порчи и тайного хищения муниципального имущества на какую-то довольно крупную сумму. Как выразился один из экспертов:
— Вот, по крайней мере, сумма, из-за которой стоило начинать сыр-бор. А то в прошлый раз из-за дебила, умыкнувшего мешок морковки стоимостью в десятки раз меньше, чем сама судебно-психиатрическая экспертиза, такой шум устроили… Оно и понятно — показатели, отчетность.
Стали выяснять, в чем дело. Пациент давнишний, на учете черт-те сколько лет, ни в чем серьезнее, нежели выплюнуть обеденный галоперидол в тарелку жены, замечен не был, и вдруг — вандал, расхититель городского имущества, да какого!
— Ну и зачем вам, милейший, двадцать одна трубка от городских телефонов-автоматов? В них же нет ценных металлов! Меди — и той кот наплакал.
— Я не собирался сдавать их в металлолом.
— А зачем же вам они?
Вот тут-то и выяснилась истинная причина раскулачивания городской телефонной сети в крупных размерах. Около полугода назад у больного на фоне относительного затишья в психосимптоматике вдруг появились голоса в голове. Да не просто голоса, а голоса покойников. Кто-то из этих людей умер давно, кто-то — не очень, но все они были так или иначе знакомы или близки нашему пациенту. Лодка критичного восприятия, идущая ко дну под столь плотным артобстрелом, продолжала подавать последние сигналы «may day» — мол, чтоб совсем козленочком не стать, пей галоперидол, на фоне его действия голоса мертвецов слышны совсем невнятно. Тут граждане усопшие и подкинули идейку: а давай, мол, телефонизируем кладбище! Нет, не всё, конечно же. Только по особым заявкам. Чей голос в голове отметился, того и подключаем. Ну, есть еще пара застенчивых товарищей, тут, дескать, мы тебе подскажем адресок абонента. Исполнять спецзаказ больной ринулся бодренько, с огоньком, и в краткие сроки город лишился пары десятков работающих уличных телефонов, а к загробной телефонной сети подключилась, соответственно, пара десятков не совсем живых абонентов. Попался наш телефонист-некромант банально: кладбищенский сторож, не вовремя решивший сделать обход владений, наткнулся на подозрительного типа, закапывавшего телефонную трубку в ямку рядом с могилой.
Разобрались, отсмеялись, описали, порекомендовали суду в качестве меры пресечения амбулаторное принудительное лечение. Осталась лишь легкая тень подозрения: похоже, дядечка выдал не все свои загробные контакты…"

[Sanitar_morga]

НОВОГОДНЕЕ :

 

Елка — не игрушка

 

Декабрь зловещий подходил

К черте другого дня,

И сын у матери спросил:

— Где елка у меня?

 

— Пойди дорогой на закат

И сердце успокой,

Где ждет тебя твой старший брат

Под гробовой доской.

 

Где «баю-бай» поет метель

Из стали и свинца,

С корнями выдернешь ты ель

Из черепа отца.

 

— Иди, — ему сказала мать.

И хлеб с вином дала. —

Иди, тебя я буду ждать. —

И тут же умерла.

 

— Прости, родная сторона,

А я тебя простил... —

Он выпил горького вина

И ногти отрастил.

 

И в нем священный огнь взалкал,

Ведя его судьбу,

Он днем повозку слез толкал,

А ночью спал в гробу.

 

И там, где стала ночь светла,

Где филин звал гостей, —

Там ель могильная росла,

Одна среди костей.

 

Как смерть, он к елке подлетел,

Вонзил в нее металл.

И волк от страха околел,

А заяц дуба дал.

 

Он через тысячу дорог,

Через озера слез

Приполз домой без рук, без ног

И елочку принес.

 

Она в гирляндах из костей

На праздник к нам пришла...

 

...И много, много радостей

Детишкам принесла.

Борис Брайнин